Автор: snake

Тестирую на AlMg-сплаве, на стали Ст.3.

Нашли в Якутии чем удивить, у нас и в Питере нередко олени вот так же у подъезда паркуются.

Сегодня в шесть утра пишет мне моя маманька в телеграмм, мол зачем мужчины делают изменения внешности. Должен сказать, что маманька – пенсионер, советской закалки, но не прямо рьяная такая, просто из числа обычных советских людей. В молодости работала экономистом в НИИ, но после перестройки смогла как-то перестроиться только весьма условно, т.е. мораль, мировоззрение и воспитания остались неперестроенными. Отсюда и часто возникают между нами некоторые недопонимания во взглядах. Приходится объяснять, что за совершением тех или иных действий в современном мире бывает нет никакой причинно-следственной связи, а людской быт делится в большинстве своём на два основных типа – у одних нет денег, но знают куда им нужно потратить, а у других есть деньги, но куда потратить не знают. Ну мол, мамань пойми, человек и рад бы их потратить с пользой и денег у него много, и возможностей и связей, и власть даже какая-то может быть, и популярность есть, но он тупо ничего в жизни не хочет. Но тратить должен, потому что по этому определяется его статус в обществе. Если он перестанет тратить, то все вокруг него начнут считать, что у него закончились деньги, что он обнищал, раз ничего не покупает, а это начнёт подмачивать его репутацию. Этого допускать никак нельзя.

Вот и получается, что он тратить должен. Всё что понимал зачем ему нужно – он уже купил, а теперь осталось ему покупать только то, что он не знает зачем оно ему. Элементы внешности тоже под это подпадают. Ну вот например, подходит к нему приятель и спрашивает, мол чего нового, а он да вот, брови поменял, пластику сделал на щеках, потратил лям баксов,- О-о-о это круто,- отвечает приятель,- Почётно, почётно, богато, молодец! Потом снова встречается, опять если скажешь что пластику на щеках сделал, то получится хрень, не прокатит, подумает дурит он, по этому к следующей встрече нужно что-то другое сделать, ну там наколки натыкать, губищи надуть. Тут ещё,- говорю,- мамань, тема такая, что знакомых у них обычно очень много, и если каждому что-то каждый раз показывать новое, то можно легко сбиться кому что уже показал, а кому нет, а записывать на бумаге правильно нужно ещё и уметь; от этого изменения во внешности и разные покупки превращаются в изнурительную каждодневную работу.

Маманька вроде после этих моих слов поняла, и решила закрепить мою мысль в своём сознании. По этому мы созвонились, но продолжили обмениваться скриншотами, так сказать по педагогически – раздаточным материалом, и объяснить очередной скрин я особо не смог. Вот он:

Говорю, мол мамань, ну что можно объяснить – наколки на организме, потому что говорит Богу, мол он плохо над телом постарался, по этому решил сам за него скульптуру доделать. Почему на груди портрет нездорового вида эмбриона? Я не знаю, мамань, но видимо на этом этапе и начала появляться у него идея привести созданное Богом тело в порядок. Цепь золотая тебе должна быть понятна зачем – ты же в юности занималась фигурным катанием, спортсменка, по этому хорошо знаешь, что цепь с таким весом хорошо тренирует широчайшую мышцу спины, настраивает правильную осанку, если бы взял алюминиевую цепь, ему бы пришлось брать толщиной с якорную, да и одёжу нужно не перепутать, а то цепь наружу будет, не комильфо. Губищи, маман, не знаю, ну ты вопросами меня валишь, не знаю я зачем у него губищи такие…Погоди, мамань, что ты спрашиваешь? А-а-а, ну да, я сказал “у него”. Ну да…Не, не у неё, а у него. Ага…Да точно…Так вот, губищи, мамань, наверно чтобы если какие проблемы серьёзные, то если надают, то не так заметно было. Опять-таки, если будет на губищи падать лицом на асфальт, то сработают как бампер…Мамань, ну почему не убедительно? Ну а как иначе, сурово нынче…Ну как всё неправда? Да ну, мамань, зачем валерьянку-то сразу пить, посмотри телик лучше…Уже лет пять не смотришь? Там такого не показывают?..Ну не знаю, мамань, ладно, потом ещё чего-нибудь обсудим…

Эта история содержит некоторые вымышленные события.

Она сняла с плиты кипяток, залила заварку и подошла к окну. Вдали из-за крыш городских домов стало подниматься летнее утреннее солнце. Окно было приоткрыто, и занавеска на слабом сквозняке немного шевелилась и щекотала ей лицо. Её взор переходил то на безоблачное небо, то на дома, то на огромную площадь простирающуюся между ними. Здесь пересекалось несколько улиц, а дома были уже типовой советской застройки начала 70-х. Через минуту её взгляд остановился, а на губах промелькнула лёгкая улыбка.
– Лёша, ты помнишь как построили «Орбиту» и нам не удалось купить билеты? – негромко начала спрашивать она.- Сколько мне тогда было, тридцать, сорок? А ты помнишь как её строили, а мы гуляли вокруг и пытались угадать где будет кинозал? Лёша, а ты помнишь как мы молодыми гуляли по Коломенскому? Помнишь как мы мечтали, что будем гулять там с нашими детьми? Зимой с ними кататься на горках, а летом играть «в прятки» среди зелёных деревьев. Сколько мы хотели, троих?..Как жизнь распорядилась…
В коридоре послышалось шорканье тапок и на кухню вошёл невысокого роста крепкий пожилой мужчина. Он подошёл к ней сзади и слегка прикоснулся своими пухлыми пальцами к её бокам. Она от неожиданности взвизгнула, после чего рассмеялась.
– Зачем ты меня так пугаешь? – спросила она.
– Тоня, что ты тут опять бормочешь себе под нос? – проигнорировав её вопрос, спросил он.- Опять стоишь у окна и что-то вспоминаешь? Я не буду пить чай, а то опять начну по вокзалам бегать уборные искать. Пойду пока одеваться и рюкзак ещё раз проверю.
Через несколько минут они уже стояли на лестничной площадке и закрывали входную дверь.
– Лёша, погоди, не торопись, сейчас я Паше ключи отдам.
Она позвонила в соседнюю дверь и вскоре она открылась и из-за неё появилась глубоко пожилая женщина.
– Паша, мы опять на дачу на выходные едем, Лёше что-то нужно забрать оттуда, а я помидоры полью, хотя они наверно уже за неделю опять засохли.- Безнадежно махнув рукой сказала Тоня,- Присмотрите пожалуйста за квартирой как обычно.
– Да-да-да, хорошо, всё посмотрю, не переживай,- старческим голосом проговорила женщина.

***

Ещё мокрая от росы зелёная трава блестела на утреннем солнце. В воздухе жужжали шмели и пчёлы, а на крыше обветшалой веранды сидел и чирикал воробей. Алексей снял рюкзак и поставил его на скамейку рядом, вытер платком со лба пот, а она достала ключи и открыла дверь.
– Хорошо хоть дождя не было, а то бы опять испачкались пока дошли.- Проговорила она, перед этим охватив взглядом окрестности.
– Да что грязь?! Её и отмыть можно,- предложил своё мнение он,- Вот хорошо, что я насобираю еловых палочек, они подсохнут на солнце и возьму с собой в город, там сделаю что-нибудь полезное.
Они ездили сюда ни сколько для хозяйства, а сколько для разнообразия. Им нравилось менять обстановку – проехаться в электричке, пройтись загородной дорогой, поделать что-нибудь по дачному дому. Они родились в Москве и были исключительно городскими, но доставшийся от родителей Тони загородный дом, дал им новую заботу, а потом просто непринужденно вклинился в их жизненный ритм. Они стали воспринимать его как возможность съездить и позаниматься подсобным хозяйством, хотя когда-то этот дом и приусадебный участок могли содержать целую семью. Чаще всего они приезжали сюда на выходные дни, потому что в это время все дачники приезжали сюда и село как будто оживало. Бегали дети, суетились люди, а трактора и грузовики на выходных не так часто тарахтели на пыльной дороге. Они достали из рюкзака консервы, бутерброды и по скорому расположились за обеденным столом. Свежий загородный воздух немного разыграл аппетит. Быстро перекусив, каждый занялся своими делами – Алексей открыл дверь в небольшую мастерскую, которая была частью дома и стал то звенеть ножовками, то стучать топориком, а Тоня пошла вытирать накопившуюся за неделю пыль, иногда выходя на улицу стряхивая тряпку и наблюдая с интересом чем занят её супруг. Выйдя в очередной раз на улицу, она увидела как Алексей ничего не делает, а находится в размышлениях, по этому решила, что если заговорит с ним, то не помешает его работе.
– Лёша, ты помнишь как мы приехали на эту дачу первый раз вместе, я промочила ноги, а ты сочинил смешное стихотворение как у меня вода хлюпала в калошах?
– А-а? Да, помню.- пробормотал он не отвлекаясь от размышлений, смотря то на рубанок, то на кусок какой-то деревяшки.
– Лёша, а хочешь я схожу за молоком и сварю вкусной каши? – продолжала она.
– А-а, да, свари-свари.- ответил он, продолжая о чём-то размышлять.
– Лёша, а может сырников сделать? У Наташи ещё и творог есть.
– Да нет, Тоня, кашу нормально.

***

Уже вечерело, воскресный день заканчивался, но Алексей почему-то суетился и заглядывал то в мастерскую, то на веранду.
– Лёша, ты что ищешь? Мы так на электричку опоздаем, а следующая уже поздно будет, в это время трамвай прождём долго. Да и Паша спать уже ляжет, ключи не забрать будет.
– Да вчера стругал палочки, положил вроде тут на скамейку чтобы по пути не забыть, да не найду, вроде я их сюда положил. Может как-то ненароком в мастерскую их отнёс или в дом. Ты не видела?
– Лёша, а они тебе нужны были?
– Ну да, я их делал вчера, сегодня хотел забрать в город, тебе в подарок вещь одну смастерить.
– Лёша, ты знаешь, я вчера несла молоко от Наташи, задела бидоном за эти палочки, пролила молоко. В общем, психанула что-то и выбросила эти палочки.
– Ой-ой-ой, придётся нам в следующую субботу опять ехать, а не то я к твоему дню рождения не успею. А очень хотел сделать.
– Хорошо, давай так.

***

Утро следующей субботы было такое же светлое и солнечное, но летний жар начинал чувствоваться уже задолго до полудня. Однако, сегодня они решили ехать чуть позже. Она также стояла на кухне у окна и с улыбкой наблюдала за снующими из одной стороны в другую людьми.
– Лёша, я посмотрела по расписанию, дневная электричка будет через час. Если сейчас выйдем, то успеем.
– Хорошо, Тоня, я уже по-быстрому собрался, можем выходить.
– А помнишь, как ты после армии быстро собирался? Вскочишь, оденешься за минуту и довольный такой улыбаешься?
– Помню-помню. Побежали на электричку!

Сегодня они не стали заходить к Паше. Они решили съездить одним днем и к вечеру вернуться. На трамвайной остановке суетились люди.
– Лёша, как думаешь, долго наш трамвай будем ждать?
– Не знаю, может и полчаса не приехать.
– Лёша, а как думаешь, трубу в ванне не прорвёт пока мы ездим? А то я боюсь как в прошлый раз затопим соседей.
– Да не, не прорвет, мы же только туда и сюда.
– Лёша, у тебя есть мелочь на проезд, а то я кажется кошелёк дома забыла?
– Была где-то мелочовка в сумке, на проезд хватит.

Опять перед ними промчалась толпа людей, вышедших из очередного трамвая. Кто-то вспотев вытирал лоб и шею, кто-то обмахивался свежей газетой. Люди немного столпились, потом перешли улицу и спешно направились по своим делам. Стоять здесь на трамвайной остановке между двух потоков машин в такой жаркий день было невыносимым испытанием. Тут Тоня вдруг спешно стала водить рукой по своей сумочке.
– Ой, Лёша, Лёша, я кажется ключи от дома забыла.
– Как забыла?
– Да, точно забыла, на кухне в другой сумке оставила.
– Тоня, стой тут, я сейчас быстро сбегаю!

Алексей быстрым движением скинул полупустой рюкзак и побежал через дорогу за уходящей толпой. Тут он вдруг мельком взглянул на светофор, который едва сквозь солнечный блик казался красным. Он понял, что надо скорее вернуться и дождаться зелёного, и как он даже не посмотрел на него. Он быстро развернулся, но в этот момент увидел прямо перед собой синюю кабину несущегося грузовика. Удар в плечо сразу же повалил его на горячий асфальт. Перед глазами быстро промелькнули рессорные пружины, а огромное двухскатное колесо казалось пролетело прямо над грудью. Перед глазами вдруг возникло яркое солнечное небо.
– Почему не чувствуются руки и ноги, всё как будто онемело, только щека сильно болит? Почему всё «кружится»? Почему невозможно подняться? Почему хочу что-то сказать, но губы не шевелятся? Почему не дышу?

Люди вышли на проезжую часть и окружили тело, лежавшее позади тягача. Никто не пытался что-то сделать. Только одна женщина подошла, потрогала пульс и молча опустила руку. Рядом встали трое ребят и внимательно смотрели что с человеком, кто-то из них сказал «Человека задавили». Подошла семейная пара – мужчина покачал головой, а девушка стала тихо плакать. Тут подбежала полноватая пожилая женщина невысокого роста и стала негромко кричать.
– Ой, Лёша, Лёша, что это? Лёша, что случилось?
Она слегка размахивала в разные стороны руками как крыльями, как птица, которая не может взлететь. Они взмахивали, но сразу же возвращались и хлопали по ногам. Она переходила с места на место, то подходила поближе к телу, то отходила, продолжая взмахивать руками.

***

В это утро она стояла у окна. Осенний дождь стучал по подоконнику. Хлопья белого мокрого снега иногда били по стеклу.
– Лёша, ты помнишь как мы укрывались от дождя, забежали в подъезд и ты меня первый раз поцеловал?..
Она вдруг замолчала в надежде услышать привычное шорканье старых тапочек, но его не было…

El Vinto, 2023

Эта история содержит некоторые вымышленные события.

Она тихим шагом подошла к автобусной остановке. Кругом была суета из скопившихся в заторе автомобилей. Они то и дело сигналили, спешили, не понятно кого пытаясь опередить, других таких же как они или сразу само время; и им было безразлично на тех, кто где-то там снаружи их персонального транспортного средства. Она была для них одной из множества случайных пешеходов.

– Алёна, ты что ли? – вдруг раздался знакомый голос.
– Ой, Светочка, добрый день! – проговорила она.
– Опять к Василию приходила?
– К нему.
– А что, сегодня пятница?
– Да, первая пятница апреля. Я вот сейчас шла и думала, как здесь было пусто на Народной улице, особенно по вечерам. Сейчас машины и днём и ночью ездят, не протолкнуться.
– А вы ведь где-то здесь с Васей познакомились?
– Да, вон там через улицу,- ответила Алёна, показывая на дом у Володарского моста.- У этого высотного, он ещё строился. Я шла по набережной, а он шёл навстречу, останавливается и говорит «Девушка выходи замуж за простого токаря», а я ему – «Я уже выхожу замуж за будущего дипломата». Он сначала опешил, смутился и говорит – «Нет, этого не может быть!»
– Да, я помню ты рассказывала. А я не поняла, был всё-таки дипломат или не было?
– Был, он и сейчас есть, он мой муж. Правда, дипломатом он так и не стал – поссорился со своим отцом, стал писать доносы на его друзей, а те как раз на поступление гарантии и давали. Но всё равно хоть и не дипломатом, но тоже солидным человеком работал, сейчас на пенсии.
– А я думала Василий твой муж, просто вместе не живёте. Так ты что же, как молодые от мужа бегаешь? – с удивленной улыбкой спросила Светлана.
– Уже не бегаю. Сегодня последний раз приезжала. На следующей неделе еду в Ярославль, от брата квартира осталась, буду жить там одна. Давно начала понимать насколько мне с простым и добродушным человеком вместе легче, и насколько с серьёзным и категоричным – тяжело.
– Алёна, а Василий простой и добродушный?
– Знала бы ты насколько он лучше.
– А что же ты его не позовёшь с собой в Ярославль?

Алёна грустно улыбнулась и посмотрела снова на высотку у Володарского моста. Потом разворачивается в противоположную сторону и говорит.
– Посмотри на эту террасу у дома. Когда мы познакомились, то потом часто выходили сюда гулять. Он с таким интересом всегда рассказывал о своей работе на заводе, знал многих по именам, знал все станки как у них назывались, всякие детали. А потом я ему стала читать стихи Фета. После этого он больше мне ни разу не говорил ни о станках, ни о заводе. Как-то мы договорились встретиться с утра и пойти вместе, я шла в институт, а он на завод. Он пришёл с букетом ромашек и произнес «Я пришёл к тебе с приветом, рассказать, что солнце встало…». Оказалось, что он пошёл в библиотеку, прочитал все стихотворения Фета, выучил это и подарил его мне. Тут я поняла, что именно за него я и выйду замуж. Этот человек был готов совершать ради меня подвиги, а именно это и нужно было мне. И это не только стихи, он был открыт для свершения поступков, настоящих мужских, ради меня.
– Так почему же вы тогда не поженились?
– Мы шли поздним летним вечером. Помню, было очень тепло, пахло травой и тополями. Мы подошли к этой террасе. Наверх на неё забралось несколько ребят и девчонок, смеялись, играли на гитарах. Я всегда даже в очках в темное время суток видела очень плохо; мне кажется кто-то был там, кто меня знал. Один из парней в шутку крикнул,- Алена, мы всё расскажем твоему жениху-дипломату, что ты с другим гуляешь.- Эй, ты юморист,- сказал Василий,- она моя невеста и никакому дипломату я её не отдам!- После этого трое ребят скинули веревку и слезли по ней вниз. Они были очень высокого роста и мне показалось им было лет по двадцать пять – тридцать. Один из них подошёл к Васе и говорит,- А ты крепкий, жених?- и стукнул его в живот. Потом погоготал и они все трое быстро убежали. Вася поворачивается ко мне, держит рукой живот и говорит,- Ну и сильный же у него удар, мышца болит, аж живот схватило, я на физре так не напрягался.- Потом такой,- Алёнка, что-то у меня по руке течет. Я начинаю трогать, а у меня тоже по рукам что-то течёт, я смотрю, а это кровь. Погиб Василий по дороге в больницу.

Алена ещё несколько секунд молча постояла, а потом говорит,- Вот так я приходила после этого к Василию в гости в пятницу, постою у этой террасы, прочитаю стихи Фета, послушаю его рассказы о заводе и всяких механизмах, и ухожу.

El Vinto, 2023

Это выдуманная история, которой вообще никогда не было…наверно…

Это был тёплый летний день. Иногда ветер поднимал вверх городскую пыль и нёс её через улицы и проспекты, и закручивал на площадях. Иногда вдруг появлялись тучи и начинал лить дождь; он падая на горячий асфальт, в тот же миг превращался в пар и медленно полз вдоль домов, окутывая собой всё на своём пути.
Андрей шёл вдоль одного из домов и воспоминания о его юности стали охватывать его. Вот там за сквером они с ребятами собирались после школы с магнитофоном в руках и слушали запрещенные музыкальные группы, вот у этого дома он в детстве сильно подрался с Мишкой, там за канавой он навернулся на велосипеде и долго не мог сказать отцу, что сломал «звёздочку», пока тот сам это не увидел. Андрей оглядывался по сторонам пытаясь усмотреть что-нибудь ещё, что могло ему напомнить про то прекрасное время, когда каждый день был насыщен различными событиями и встречами. Он понимал, что сейчас его жизнь совсем не такая – с работы идёт домой, дома жена, подросток сын, все живут своей жизнью, а потом спать и снова на работу. Выходные с друзьями могли бы разнообразить его жизнь, но у него не было большого числа друзей. Все они остались в юности, а потом куда-то разбежались. Он считал, что жизнь его пресная как талая вода, в ней нет и не предвидится ничего интересного и необычного, хотя до старости ему ещё далеко. Андрей перешел улицу, завернул за угол очередного дома и пошёл старым невзрачным двором. Вокруг были только тополя и трехэтажные здания постройки первой половины двадцатого века. Этот двор был всё таким же как и раньше, но ещё более обветшалым. Посторонние сюда захаживали редко, но только те, кто жил здесь знали, что путь через этот двор позволяет сократить расстояние почти вдвое. Вдруг на третьем этаже широко распахнулось одно из окон. Оттуда появилась прекрасная светловолосая девушка и обратилась:
– Молодой человек, Вы не могли бы мне помочь?
– Денег нет! – даже не отвлекаясь от своего пути рявкнул в пустоту Андрей.
– Да нет, деньги тут не при чём.- сквозь смех ответила девушка.
Тут Андрей остановился и обернулся, но никого рядом не было. Тогда он повёл взглядом чуть выше и только сейчас заметил в окне эту прекрасную незнакомку. Ей было лет тридцать, но были в ней какие-то черты присущие только двадцатилетним. Её непосредственный и добрый взгляд, красивая и искренняя улыбка говорили о том, что ей ещё не довелось перенести все тяготы современной и бурной жизни, как и её последствия. У неё была какая-то очень сложная и замысловатая причёска, при этом её светлые локоны свисающие с двух сторон лица в совокупности с ярким макияжем, придавали внешности невероятную пикантность. Андрей непонимающе ещё несколько секунд простоял в неловком молчании, потом оглянулся по сторонам, сомнений не было – девушка обратилась именно к нему.
– Вы хотите чтобы я Вам как-то помог? – произнес Андрей.
– Если Вам будет не сложно. – ответила девушка.
– Что нужно сделать?
– Мне должно прийти важное письмо, я Вам сброшу ключи, а Вы возьмите из почтового ящика и занесите пожалуйста его мне.
– А Вы боитесь выйти из дома? – решил пошутить Андрей, не понимая в чём причина у девушки спуститься на три этажа и получить почту самой.
– К сожалению, я не могу одна с этим справиться, я болею.
– Ладно, хорошо, положите ключи в пакет, завяжите его и сбросьте. Какой у вас номер квартиры?
– У меня одиннадцатая квартира.
Она на минуту скрылась, после чего появилась с полиэтиленовым пакетом. Немного прицелившись, она взмахнула рукой и пакет полетел вниз с приглушенно звенящими внутри ключами. Андрей подобрал его, раскрыл, взглянул мельком на девушку и вошёл в подъезд. Почтовый ящик был забит какими-то бумагами, рекламными листками, среди которых действительно оказался конверт. Он быстрым шагом поднялся на этаж. Дверь одиннадцатой квартиры была немного раскрыта и постучав костяшкой пальца в неё, он переступил порог. Прихожая была обветшалой и давно не видящей настоящего ремонта. Деревянный пошарпанный пол поскрипывал и постукивал. Посередине прихожей в старой инвалидной коляске сидела эта прекрасная девушка. На ней было короткое платье и дорогие яркие туфли. Андрей стал внимательно её разглядывать и понимать насколько она прекрасна. Обычно будучи человеком решительным, сейчас он стоял и не мог ничего придумать чтобы начать разговор.
– Может быть Вы отдадите мне пою почту? – улыбаясь проговорила она.
– А, да! Там я посмотрел, действительно было для Вас какое-то письмо.
– Это очень хорошо, положите это на трюмо, я потом разберу. Спасибо Вам, мы меня выручили, можно я угощу Вас за это чаем, если Вы не торопитесь?
– Да нет, не тороплюсь.
– Тогда вот проходите сюда в комнату, у меня на кухне немного не убрано. Присаживайтесь вот сюда на кровать к столику.
Андрей присел на кровать и оглядел комнату. В комнате был старый советский сервант, старая тумба, столик у кровати и торшер. Ещё советские жёлто-коричневые обои уже имели засаленный вид, кое-где отходили от стены и несли на себе полувековые трещины и потёртости. Однако, кровать была большой и современной с новым двуспальным матрацем, что выделяло её из всего комнатного колорита.
Она подкатила коляску к столику и разместилась напротив него.
– Меня зовут Лида.
– Я – Андрей.- перебивая першение в горле и пристально на неё уставившись, произнес он.
Сквозь окно пробивался яркий солнечный свет и именно сейчас так прекрасно передавал все утонченные черты её завораживающей внешности. Она выглядела такой женственной, как актриса из фильмов пятидесятых годов. Он мысленно стал искать темы для беседы, но ни одна толком так и не приходила.
– Я Вас раньше здесь не видела.- вдруг нарушая молчание произнесла она.
– Я жил здесь давно. Примерно пятнадцать лет назад переехал отсюда, живу сейчас в другом районе. Здесь сдавал родительскую квартиру, нужно привести её немного в порядок. Вы живёте одна?
– Одна бы я не справилась. Ко мне два раза в неделю приезжает моя племянница; привезет еду, бросит на пороге и убегает; а вообще да, одна – поговорить не с кем, обсудить, поспорить.
– Я могу к Вам приезжать, если хотите, со мной можно и поговорить и поспорить, могу составить Вам компанию.- Сказал Андрей, решив воспользоваться удобной темой разговора.
После этих слов он замолчал и задумался. Он понял, что все годы совместной жизни с женой ему не хотелось ни поговорить с ней, ни поспорить, а последнее время компания с ней его просто тяготила. Он искал любые возможности побыть либо в компании знакомых, либо наедине. В его жене не было ни какой-то искры, ни активности, общение с ней у него навевало уныние. Сейчас же он смотрел на эту прекрасную девушку, которую так ударила жизнь, и понимал насколько она полна жизненной энергией, стремлением и желанием жить, как она светится этим и излучает этот свет на всё вокруг. Насколько она сильна в своем этом желании и насколько велика её способность радоваться жизни даже сквозь такую невероятную жизненную беду.
– Вот Вам чай свежий, с добавлением различных трав, такой Вы не купите в обычном магазине.
Он отхлебнул и понял, что действительно никогда такого вкусного чая он не пробовал. Смесь каких-то трав, из которых он смог узнать только тонкий аромат мяты и резкий аромат клевера, проникал внутрь его и создавал невероятное чувство удовлетворения. Вкус был настолько прекрасен и насыщенным, что это даже вызвало у него улыбку.
– Лида, что это за прекрасный рецепт, я действительно никогда ничего подобного не пил? Где можно купить такой чай?
– Нет, Андрей, такой купить Вы не сможете. Это очень редкий сорт чая.
Андрей поднял и потрогал кружку. Чай был не очень горячим, он добавил ещё ложку сахара, размешал и выпил его почти одним глотком.
– Лида, невероятно, какой же он вкусный! Как Вам удается делать такой чай?! Можно я ещё одну кружку налью?
Она захохотала раскатистым смехом, который обычно бывает только у шеф-повара дорого ресторана, когда говорят, что у него опять аншлаг. Она подняла заварной чайник, налила ему в кружку ещё заварки и залила уже подостывшим кипятком. Андрей немедля положил туда пару ложек сахара, быстро размешал и снова одним глотком выпил всю кружку. Опять насыщенный травами аромат стал растекаться по всему организму. Он от удовольствия закрыл глаза и понял, что большая часть всех ароматов ему знакома. Он стал чувствовать как он может выделить каждый из них, как профессиональный дирижер может разложить незнакомую мелодию на каждую партию и ноту. Да, сейчас каждый отдельный аромат этого чая звучал своей отдельной нотой, и единственное что, он никак не мог вспомнить их названия. Этот прекрасный чай с этой прекрасной женщиной, как же это невероятно, подумал он.

***

Было почти тихо, из-за плотно закрытого окна едва доносилось пение цикад. Он открыл глаза, но мысли к нему как-то медленно возвращались. Он просто лежал и созерцал происходящее вокруг. Вдруг он понял, что то, что он видит перед собой в паре метров – это не что иное как потолок. Андрей повернул голову и перед глазами в полумраке возникла поверхность кровати. Руки онемели и затекли. Он попробовал их поднять над собой, как это обычно привык делать, но руки почему-то не поднимались. Он попытался сделать это ещё раз, как вдруг где-то рядом зазвонил какой-то колокольчик. Через несколько мгновений послышался шорох и в комнате включился свет. Только теперь Андрей мог рассмотреть что вокруг происходит. Он лежал на кровати на спине. На руках были толстые синтетические веревки, которые подтягивали руки к противоположным сторонам. Он попробовал подтянуть ноги, но они тоже были привязанными. Он перевел взгляд на дверь в комнату. Там сидела на коляске Лидия с лёгкой улыбкой.
– Вижу уже заметили, Андрей, что Вы привязаны.- Произнесла она нейтральным голосом.
– Зачем это, что Вы собираетесь делать? – Сказал Андрей, стараясь не впадать в панические настроения.
Он понимал, насколько он сейчас скован и беспомощен, насколько он не может распоряжаться своим телом. Он стал мотать головой и дергать руками и ногами.
– Нет, развяжите меня сейчас же.- Повышая тон произнёс он.
После этого Лида, подкатила свою коляску вплотную к кровати, поднесла указательный палец к своим губам и тихо произнесла:
– Т-с-с-с!
– Вы что делаете, развяжите говорю! – Не унимался Андрей, после чего она проговорила.
– Андрей, давайте договоримся так – Вы не будете ни кричать, ни звать на помощь, ни ещё что-то подобное делать. От этого зависит Ваша жизнь и от того, какая она будет. Я пролежала почти вот так как Вы восемь лет и не жалуюсь на жизнь, наоборот, это меня сделало сильней, я стала больше её любить и ценить. У меня изменились и жизненные приоритеты и цели. Самой главной мечтой в моей жизни было желание встать с этой больничной кровати и побежать, побежать к своей мечте. Какие у вас, у простых людей желания в жизни? Купить квартиру, машину, заработать денег, съездить на море на отдых, правильно? А у таких как я оно одно единственное настоящее – встать и побежать. Для вас это желание повседневно и обычно, и вы даже не замечаете этого желания, но для нас оно сложное и труднодостижимое.
– Да Вы просто больной человек, но болезнь Ваша не в ногах, а с другой стороны! – произнес Андрей с кривой улыбкой.
Лида широко улыбнулась, но никак не стала комментировать его слова, а решила продолжить разговор дальше.
– Андрей, не будем отходить от темы разговора. Я тут немного успела с Вами познакомиться.
Она взяла со столика барсетку и открыла её. Первое, что попалось там был паспорт Андрея.
– Какое Вы право имеете копаться в моих вещах?
– Андрей, не в Вашем положении задавать мне такие вопросы. Так что, смотрим, что нам дано – Андрей Павлович, старше меня на семь лет, женат, есть уже почти взрослый сын, других интересных отметок больше никаких нет, убираем обратно. Так это что, ага, водительское удостоверение. Категории – а, б, ц. Очень интересно, но всё равно убираем обратно. Так, это что, документы какие-то, деньги, ключи, бумаги. Вот Андрей Павлович, скажите, зачем Вам барсетка, это что всё нельзя в карманах носить?
– Да какая Вам разница, моё дело как и что носить.
– Андрей Павлович, скажу сразу, хамить симпатичной девушке в привязанном состоянии плохая идея, Вы может быть не совсем поняли, что встать с этой кровати Вы сможете только лет через пять-восемь, как я решу, по этому ведите себя прилично! Любая попытка вырваться, отвязаться, покричать будет для вас либо предпоследней, либо последней. Всё зависит от глубины этой проблемы. Вы взрослый человек, раз попались – терпеть!
– Да Вы просто ненормальная какая-то!
После этого она достала из трюмо шприц с иглой, в котором была какая-то жидкость.
– Андрей Павлович, вот то, о чём я говорю – это моя гарантия, хотите получить свой последний укол в жизни, можете и кричать и на помощь звать, если не хотите – лежите здесь восемь лет, потом встаёте и идёте к своей семье. Других вариантов нет!
Андрей посмотрел ей в глаза и прочитал в них решимость полностью выполнить всё, что она только сказала.
– У меня уже спину ломит, пролежни так будут.
– Ну вот прямо так сразу не будут, потом поверну, когда спать будете.
– Я есть хочу, мясо хочу, картошку.
– Мяса нет, есть рыба, картошки Вам много нельзя, вот тучность повышенная, нужна небольшая диета. С утра покормлю, ночью еды нет.
– Да Вы просто садистка какая-то! – проговорил без всяких эмоций Андрей.

***

За окном кружился и падал осенний снег. Сосульки свисали с крыши дома и закрывали большую часть окна, но яркий солнечный луч многогранно отражался, распадался и долетал до стены комнаты в виде импровизированной радуги.
– Чем думаете сегодня заняться, Андрей? – произнесла Лидия.
– Хотел бы посочинять рассказы, например об этих сосульках, что висят за окном.
– Хорошая мысль, мне нравится. Брать бумагу?
– Да.
Она достала из тумбы зеленую тетрадку в клетку, подкатила свою коляску к столику, взяла ручку и приготовилась записывать. Андрей надиктовал ей несколько абзацев свежепридуманного рассказа о деревянной крыше, сосульках и насколько весной это опасно, она всё внимательно записала, иногда корректируя его фразы.
– Лида, ты всё обещаешь рассказать, что заставило тебя взять и сломать жизнь случайному человеку? Кстати, руки и ноги опять отекли, и спина снова болит.
– Ты думаешь, что можно только не случайному? Лучше расскажи, как ты проводил свои дни уже старшеклассником, ходил ли на выпускной, много ли было друзей?
– Да как проводил, как и многие ребята – играли на гитарах, слушали музыку, с девчонками знакомились.
– А девчонок потом на мотоцикл и по ночному городу от милиции? – улыбнувшись проговорила она.
– Да нет, почему сразу так.
– У тебя не было ни мотоцикла, ни девушки?
– Мотоцикл был, а девушки не было.- Произнес Андрей и на его лице отразились печальные воспоминания.
– Разве такое бывает? – стала расспрашивать Лида,- Если есть мотоцикл, то рано или поздно на нём будет сидеть сзади девушка, а у тебя разве не так?
– Нет, он у меня не долго был, я его продал.
– Как так? Раньше же в очередь нужно было стоять чтобы его купить, деньги переплачивали, никто не хотел продавать, это было символом настоящего парня.
– Со мной одна плохая история произошла, я её никогда никому не рассказывал.
– Расскажи мне.- с интересом произнесла Лида.
– Хорошо. Мы ехали с приятелем из области на моём мотоцикле, весёлые озорные. Причём не выпивали, просто настроение хорошее было. По трассе гнали сто двадцать, ветер взвивал волосы, сердце стучит быстро. А у меня ещё опыта не так много было, перед этим только весной права получил. Сколько мне тогда было, не помню уже, да, вроде восемнадцать. И вот съезжаем с трассы, едем уже среди домов, подъезжаем недалеко отсюда в двух кварталах у железки, заруливаем за дом, как вдруг девчонка выбежала. Я хотя и почти успел затормозить, но сбил её, она упала лицом на землю, и я колесом передним ещё по ней переехал. Слез с мотоцикла подбежал, лицо у неё в крови и из носа кровь течет. Приятель кричит, мол Дрон, валим по-быстрому или сейчас в тюрьму посадят, я испугался, прыгнул обратно на мотоцикл и газанул оттуда. Ночью тогда не спал, кошмары мучали, а с утра решил мотоцикл продать.
– А приятель что же твой, тоже никому не рассказал?
– Нет, с приятелем через полгода на стройке несчастный случай произошёл, погиб, только я единственным свидетелем и остался.
– И что, ты не пошёл в милицию, не признался?
– Нет, я не смог, я струсил и поступил как последний негодяй, эта тяжесть со мной теперь всю жизнь. Каждый раз когда думаю об этой истории, искренне надеюсь, что ничего страшного с ней тогда не произошло.
– Андрей, твоя надежда подводит тебя, знаю это, потому что девочку ту Лида звали.
После этих слов Андрей молча несколько секунд посмотрел Лиде прямо в глаза. Его лицо ничего не выражало, оно было как каменная стена – без эмоций и без выражения. Он отвел взгляд, повернул голову и уставился в потолок. Пролежав так молча примерно половину минуты, он слегка кивнул и произнес.
– Это ещё хорошо, что ты меня решила наказать именно так, а не как-нибудь по другому. Теперь я всё понял. Я своим поступком испортил, сломал тебе жизнь, прекрасной девушке. Я несколько месяцев лежу на этой кровати и с ума схожу, а ты пролежала на ней восемь лет из-за моей беспечности и легкомыслия, из-за моей трусости. Представляю какую низкую жалость я у тебя все эти годы вызывал, сколько досады в тебе было, какой несправедливостью ты считала эти события. Если бы тогда меня поймали и посадили, я бы не понял этого и за несколько лет, что ты заставила меня понять за гораздо меньший срок. Искусная месть, высшего порядка.
– Андрей, мне не нравится слово «месть», это просто урок, который тебе рано или поздно нужно было выучить и сдать. Просто лежи готовься к его сдаче.
Она убрала зелёную тетрадку обратно в тумбу, посмотрела на секунду на лежащего Андрея, и поехала в другую комнату. В этот день они больше не общались.

***

Андрей проснулся от яркого солнечного света бьющего в окно, такого, что даже занавески не помогали его удерживать. На улице был слышен веселый крик детворы, а откуда-то издалека раздавались хлопки от петард. В прихожей послышался скрип половиц и появилась на коляске Лида.
– С Новым Годом! У меня для тебя подарок.- проговорила она.
– Подарок? Надеюсь это не скакалка.- Без каких-либо эмоций пошутил Андрей.
– Нет, это новая тетрадь для твоих рассказов. – ответила Лида и достала из-за спины спрятанный подарок.
– К сожалению, у меня нет для тебя подарка, разве что потом стихотворение про тебя напишу.- проговорил Андрей.
– Это будет вполне достаточно.
Она поехала на кухню и стала привозить из холодильника оставшиеся салаты, колбасы и соленья.
– Дети веселятся! – Решила прокомментировать раздающийся за окном детский крик она.- Я хотела чтобы у меня были мальчик и девочка.
Она подкатила свою коляску к окну и заглянула что происходит на улице.
– Ой, Андрей, там столько фейерверков прямо у дома сейчас запустят, несколько больших коробок принесли. Ты тоже сможешь увидеть через окно. Здорово! Уже поджигают.
Из-за окна послышалось шипение и свист взлетающего салюта.
– Ой как их много, как красиво! Они даже как в старых фильмах, прямо с земли хлопают в разные стороны!
– Это как это с земли? – поинтересовался Андрей.- Они должны сначала высоко взлетать, потом там хлопать и разлетаться.
– А эти нет, они прямо с земли разлетаются.- уточнила свои слова Лида.
– Лида, так не бывает, что-то значит…
Тут вдруг несколько свистящих ракет стукнули по окну, так что оно завибрировало. Снизу послышался звук разбивающихся стёкол и визг взрывающегося салюта где-то прямо перед окном. Послышался крик людей. Где-то внизу что-то хлопнуло, за чем последовал громкий скрежет. Лида испуганно откатилась от окна и направилась к входной двери и распахнула её. С лестницы валил дым и послышались голоса, кто-то закричал:
– Выбрасывай канистру, только аккуратно, нет, не та-а-ак, не так! Не-ет!
Тут вдруг что-то бряцнуло и огромное пламя поднялось через всю лестничную клетку. Языки пламени подлетели к квартире и Лида быстро закрыла дверь.
– Андрей, лестница горит, в доме пожар! Тут не пройти.
– Развяжи меня!
– Она быстро торопясь, подъехала к столику, взяла нож и стала разрезать верёвку, которой была привязана рука Андрея. Верёвка была крепкая, а нож не особо острым, тогда она стала пытаться развязать, но её руки от волнения дрожали и не могли ухватиться за узел.
– Как же я так сильно завязала? Зачем же я это делала? Что я творила?
– Лида, нет, не за эту тянешь, рядом вытягивай!
Наконец узел поддался, но в этот момент черный дым стал быстро сочиться через входную дверь. Ещё через два узла левую руку удалось освободить. Тогда Андрей повернулся в другую сторону и стал сам развязывать другую руку.
– Лида помоги, руки ослабли, держу за узел, а рука как онемевшая.
Лида быстро закручивая колёса своей коляски обогнула кровать и подъехала с другой стороны. Вдвоём им удалось освободить и другую руку. Андрей попробовал сесть на кровати чтобы развязать себе ноги, но это ему не удалось, мышцы на животе как будто перестали работать, ему едва удалось согнуться в полулежачем состоянии и добраться до левой ноги.
– Лида, развязывай мне пока правую ногу.
Только сейчас согнувшись и добравшись до ноги он смог полноценно заглянуть в прихожую, которая заполнялась чёрным дымом. Через щели деревянной входной двери уже просачивалось пламя. Через минуту после долгих месяцев Андрей смог ощутить полную свободу своего тела, но ноги и руки были очень слабы и едва сгибались. Каждый их изгиб вызывал сильнейшую боль и в мышцах и в суставах. Насколько возможно быстро, он собрал веревку, сел на кровать и стал обвязывать её вокруг Лиды, протягивая веревку подмышками.
– Что ты делаешь? Узел затянется и я задохнусь. – в страхе проговорила она.
– Не задохнешься, это морской беседочный узел, он не затягивается.- произнес Андрей, не отвлекаясь от дела.- Открывай пока окно. Когда скажу ты перелезай, а я начну тебя вниз спускать!
Он взял второй конец веревки, обвязал его шесть раз вокруг стояка центрального отопления и крикнул «Давай!». Он немного подтолкнул её вверх на окно, но она сама переместила центр тяжести и оказалась по ту сторону. В этот момент Андрей быстро намотал конец веревки на правую руку, протянул вокруг себя. Лида повисла с той стороны окна на натянутой верёвке, но она не опускалась. Тогда Андрей подтянул ещё себя ближе к стояку и понемногу стал стравливать, продолжая вцепившимися руками держать свободный конец. Все мышцы как будто простреливало от боли иглами, но он продолжал держать и небольшими движениями отпускать. Вдруг комната стала резко наполняться зловеще чёрным дымом. Андрей схватил с кровати одной рукой одеяло, как мог накинул его на себя вместе с головой и приблизился к окну. Выглянув в него он увидел как Лида всё ещё висит на уровне чуть ниже второго этажа. Под ней было несколько человек готовые её принять. Он ещё немного стравил веревку и понял как что-то ему жжёт спину. Внизу крикнули «Мы её поймали!». Тогда Андрей быстрым движением, завязал находящийся конец веревки на том же стояке несколькими узлами, подтянул свисающую веревку немного к себе, обвязал её вокруг левой руки, через спину, вокруг правой и затем вокруг каждой ноги, взялся за висящий конец и стал перелезать через окно.
– Андрей, Андрей, скорее перелезай, над тобой огонь.
Он сбросил с себя одеяло и в этот момент пламя охлестнуло его своими языками.
– Андрей, нет! – Закричала, Лида.

***

Лида сидела на краю больничной кровати и держала в руках зелёную тетрадь в клеточку. Она открыла её и стала листать, на листы тетради капали слёзы. Каждая страница ей была знакома – она записывала все рассказы Андрея. Каждое название, каждая дата вызывали в ней определенные воспоминания. Эта тетрадь было единственное что оказалось тогда при ней, и это было самое ценное для неё – в ней были самые яркие события её жизни. Она перелистнула очередную страницу, там была дата тридцать первое декабря и почерк был не её. Далее следовали строки:

Я тобой опьянён и пленён я тобой,
Я с тобой узнал кто я такой.
Я понял с тобой и любовь и страдания,
Как крепко живут их воспоминания,
Как ярко звучит женский твой голос,
Как прекрасен дарованный Богом твой образ.
Как способна любовь нести откровение;
Я с тобой узнал своё предназначение.

El Vinto, 2023